«С любыми шрамами я все равно богиня!» — история победы Веры Бондаревич над аденокарциномой шейки матки

О своем диагнозе Вера Бондаревич из Омска узнала в марте 2021 года, в возрасте 38 лет. Новость о кардинальном лечении стала потрясением, но она заново научилась жить, любить себя и ощущать собственную красоту.

Бегом к врачу проверяться 

— В какой-то момент я стала замечать небольшие кровотечения после полового акта и поначалу списывала это просто на недостаточное количество смазки. У меня абсолютно ничего не болело, и чувствовала я себя хорошо. Но все же решила сходить к гинекологу и провериться. Врач предложил сдать анализ на ВПЧ, по результатам которого были обнаружены два типа высокого онкогенного риска, встречающиеся при аденокарциномах. Показатели были высокими, и меня направили к онкологу для дальнейшей гистологии.

Уже сейчас, исходя из моего опыта, я всем подругам и знакомым женщинам, кто жалуется на похожие симптомы, всегда говорю: «Бегом к врачу проверяться! Вот прям сразу! Не сидим и не ждем!» А еще рекомендую регулярно сдавать анализы на ВПЧ.

Страха не было

— Когда врач подтвердила мой диагноз, какого-то страха не было. Была дикая обида. Почему так? За что? Почему я? В общем, стандартные вопросы, которые задают люди в подобных ситуациях. Когда первые эмоции поутихли, поймала себя на мысли, что очень хочу увидеть, как вырастет моя дочь, хочу выдать ее замуж, и поэтому я просто обязана выздороветь. 

Врачи сразу сказали, что у меня очень агрессивный вид рака — аденокарцинома, стадия 1b, которая даже химии не поддается. И чтобы в дальнейшем избежать рецидивов, при моем диагнозе единственно возможный вариант — хирургическое удаление матки, яичников, придатков и части влагалища. Если бы стадия была 1а, то можно было бы обойтись органосохраняющей операцией.

Это стало настоящим ударом! На тот момент я была в длительных серьезных отношениях, и мы планировали ребенка. Поэтому принять такое было очень тяжело! Настолько, что первые два месяца после постановки диагноза я, скажем так, пыталась бороться за сохранение своих органов — обзвонила массу клиник в разных городах России — Москва, Санкт-Петербург, Тюмень, Новосибирск, просила посмотреть, возможно ли сохранить репродуктивные органы. И когда положительного ответа от них не получила, прибегла вообще к сомнительным методам — работала с «псевдо» психологами, которые пытались меня убедить в том, что рак можно вылечить, просто разобравшись в своих детских обидах, и даже к бабкам ходила… Естественно, ситуация не менялась, и болезнь никуда не исчезала.

В итоге я решила не терять драгоценного времени и подписала согласие на операцию — 10 июня 2021 года меня прооперировали в Клиническом онкологическом диспансере города Омска.

Мне повезло, что в моем случае как таковой борьбы с раком, можно сказать, и не было — в конце марта поставили диагноз и чуть больше чем через 2 месяца сделали операцию, и на этом все. Конечно, после операции первое время были сильные боли, а еще резко свалившийся климакс из-за удаления всей репродуктивной системы вверг меня просто в шоковое состояние. Я называла этот период «отправили в космос без подготовки».

Все-таки по своей природе женский организм мягко готовится к менопаузе и входит в нее достаточно долго. А тут вдруг сразу эти приливы, когда за 2–3 секунды температура тела поднимается до такой, что на тебе можно яичницу жарить, а потом ты вся, как мокрая мышь, пытаешься прийти в себя. Еще в эти моменты я начинала задыхаться, и появлялось сильное головокружение. При этом как-то помочь себе медикаментозно ты не можешь, так как рак гормонозависимый, и любой гормональный всплеск мог спровоцировать рецидив.

Но все эти проблемы меркли в сравнении с тем фактом, что я больше никогда не смогу иметь детей. Именно это стало для меня самым тяжелым. В какой-то момент я начала чувствовать себя неполноценной женщиной. Да и длительное восстановление после операции отнимало много сил и не прибавляло оптимизма. Я не могла сама ни встать, ни сесть, абсолютно ничего. И, конечно, было больно от ежедневного созерцания своего, на тот момент пока еще единственного, большого и страшного шрама. И вообще после выписки из больницы выглядела я, мягко говоря, не очень — сильно похудела, весила всего 33 кг (при росте 150 см).  Я была в жуткой депрессии, считала, что жить дальше незачем, что я — не женщина, потому что не смогу подарить своему мужчине ребенка, которого он хотел. И я жила с этим осознанием ровно до момента, пока не начались осложнения…

Снова полюбить себя

Ввиду значительного хирургического вмешательства у меня пострадал мочеточник, и в итоге, в феврале 22-го года пришлось сделать экстренно операцию по пересадке мочеточника. И вот я стала обладателем уже двух огромных шрамов. Я не могла смотреть на себя в зеркало. А когда смотрела — ненавидела то, что видела. На мой взгляд, это было ужасно уродливо, и каждый раз напоминало мне о моей неполноценности.

Но однажды я решила, что раз мне теперь с этим жить, мне нужно все это как-то полюбить. 

Первой задачей было набрать вес: вернуть хотя бы тот, который был до болезни, но в идеале — набрать до нормальной массы тела здорового человека. А потом в социальной сети я случайно наткнулась на фотосессию своей знакомой. Это было так прекрасно, что я решила, что хочу так же. Я написала фотографу, который проводил съемку, рассказала ей свою историю и заявила, что хочу снова полюбить себя, а она должна мне в этом помочь.

Собственно, эта фотосессия и последующие за ней стали для меня сродни сеансам психотерапии. На первой съемке у меня было четкое табу на фотографирование моего живота, притом что сама фотосессия была достаточно откровенная. Я всячески закрывала шрамы и предупредила фотографа, чтобы они ни в коем случае не попали в кадры. А потом с каждым разом, с каждой новой съемкой я все больше и больше раскрывалась и фотографировалась именно с открытым животом. Не могу сказать, что я прошла путь полного принятия себя и полюбила эти шрамы до конца. Но я, правда, рада тому, что они есть, ведь благодаря им я жива! 

Да, я вернула себе себя, вернула себе понимание того, что я прекрасна, что я — богиня. С любыми шрамами я все равно богиня!

Сейчас я хожу на фотосессии очень часто. У меня есть цель, мечта — хочу быть на обложке какого-нибудь классного журнала. И я хочу там быть именно со шрамами, которые будут видны. Хочу, чтобы женщины, именно женщины в первую очередь, видели и понимали, что это не конец. С этим можно жить, любить себя и действительно искренне чувствовать себя самой прекрасной!

А еще хочу сказать женщинам, которые через это прошли или сейчас проходят, что вот эта психологическая эмоциональная боль от собственной неполноценности, от каких-то шрамов и всего остального, она на самом деле не меньше боли физической, и не нужно ее обесценивать, не нужно пытаться ее игнорировать, иначе это может загнать в такую депрессию, из которой потом будет сложно выбираться.

Если больно — плачь, нужна помощь психолога — обращайся и не слушай тех, кто говорит, что все это ерунда. Делись своими чувствами с родными, с подругами и друзьями, с психотерапевтом, говори всем о своей боли, не держи ее в себе, но только не жалей, а береги и люби — себя, своих близких и саму жизнь!