ОНКО ЛОГИЧНО: Инновационные методы в области торакальной хирургии спасают жизни пациентов с продвинутыми стадиями онкозаболеваний

Бармин Виталий Валерьевич

Врач-торакальный хирург, руководитель Центра патологии средостения и миастении ФГБУ «НМИЦ радиологии» Минздрава России, к. м. н.

ВБ (Виталий Бармин):

— Сегодня мы познакомимся с историей Дмитрия Викторовича Вялова, который столкнулся с диагнозом «рак легкого».

ДВ (Дмитрий Вялов):

— Вялов Дмитрий Викторович, 62 года. Раньше был строителем в различных структурах. В последнее время занимался с металлом. В данный момент я не работаю.

ВБ:

— Как известно, онкологические заболевания — это вторая причина смертности во всем мире. И среди онкологических заболеваний лидирующее место по смертности занимает рак легкого. И действительно, почти 2 миллиона человек каждый год уносит это заболевание. И то же самое характерно и для нашей страны.

ДВ:

— Диагноз мне поставили в 2013 году. Сначала я начал покашливать. Потом начались уже небольшие приступы кашля. Обратился в поликлинику, там ничего не обнаружили. Потом я обратился к хирургу, который ранее меня оперировал по поводу АКШ (малоинвазивное аортокоронарное шунтирование). Он меня пригласил на прослушивание и после обследования направил к пульмонологу, не найдя причин кашля, связанных с работой сердечно-сосудистой системы.

ВБ:

— Что касается симптомов рака легкого, то самое основное коварство болезни в том, что на первой и второй стадии, то есть на тех стадиях, когда излечение возможно более чем в 90 % случаев, болезнь течет абсолютно бессимптомно, и человек ничего не чувствует. Говоря о факторах профилактики, хочется сделать акцент на двух очень важных моментах. Первое — это отказ от вредных привычек и, прежде всего, от курения. И второй момент — это ежегодная и регулярная диспансеризация. Ведь только так мы сможем поймать болезнь, которая еще пока никак себя не проявила.

ДВ:

— По результатам посещения врача-пульмонолога я был направлен на бронхоскопию и взятие биопсии. Через 10 дней пришли результаты, которые показали наличие злокачественной опухоли. В тот же день направили в больницу и начали химиотерапию. Провели четыре курса химиотерапии, после этого — полный курс лучевой терапии. И наступило облегчение, так называемая ремиссия. То есть опухоль перестала расти. Самочувствие улучшилось, кашель от меня отстал. Меня выписали из больницы. Месяц или полтора я был дома, отлично себя чувствовал, уже хотел ходить на работу…

ВБ:

— Говоря о заболевании Дмитрия Викторовича, я сразу скажу, что его случай совсем не типичный. В 2013 году доктора поставили ему диагноз «рак легкого третьей стадии». И в соответствии с установленной стадией заболевания Дмитрию Викторовичу была проведена химиолучевая терапия, последовательно. Вначале он получил лекарственную терапию и затем лучевую терапию по радикальной программе. И болезнь должна была отступить. Однако уже через год, по данным контрольного обследования, был диагностирован возврат болезни. Это значит, что не все клетки опухоли, которые находились в основном очаге, погибли от проведенной химиолучевой терапии, и болезнь начала возвращаться.

ДВ:

— И тут, ни с того ни с сего, у меня, как сейчас помню, когда были с супругой в магазине, такой толчок в организме — прям «тук», и сердце стало биться чаще, и резко в жар бросило. На следующий день симптомы не проходили, и мы вызвали скорую. Меня увезли в больницу. Там начали консервативный курс лечения, но получилось только сбить температуру, остальные симптомы остались, и прибавился кашель. После выписки я сделал КТ, и обнаружилось, что случился рецидив — рост опухоли возобновился. Назначили вторую линию химиотерапии — еще шесть курсов. Но опухоль не поддавалась, и меня выписали как неоперабельного. После выписки я попал в институт Герцена. Хирург согласился делать операцию, но главный анестезиолог не разрешил, потому что у меня на тот момент ФВД (функция внешнего дыхания) была 44 % при минимальной норме в 50 % — очень маленькая для проведения операции.

ВБ:

— В связи с перекрытием опухолью дренирующего бронха, нарушением работы верхней доли левого легкого и функции дренирования, мокрота и слизь, которая ежеминутно вырабатывается в клетках здорового организма, не могла оттекать через дренирующий бронх. И сначала возник процесс воспаления, а затем эта доля наполнилась очагами инфекции. Кроме того, что важно, Дмитрий Викторович получил лекарственную терапию, вследствие которой существенно снизились показатели лейкоцитов, которые отвечают в том числе за борьбу с инфекцией. И таким образом, у Дмитрия Викторовича возникла вначале абсцедирующая пневмония верхней доли левого легкого, и, к сожалению, на этом дело не остановилось, и воспаление перешло и на нижнюю долю. Таким образом, к моменту обращения в наш центр, левое легкое Дмитрия Викторовича представляло, по сути дела, мешок, наполненный гноем. А ведь легкое — это такой воздушный орган, губчатый, нежно розового цвета. Но я прекрасно помню тот день, когда Дмитрий Викторович переступил порог нашей клиники, обратился в торакальное отделение. Это был человек истощенный болезнью, у него была слабость, он похудел. И самое главное — у него на лицо были признаки интоксикации.

Вначале мы выполнили дренирование плевральной полости, чтобы выпустить этот гной из грудной полости. Безусловно, ту флору, которая там была, мы взяли на анализ, и оказалось, что там присутствовала синегнойная палочка. Как известно, это такой микроорганизм, который очень плохо поддается лекарственной терапии. Поэтому на первом этапе мы задренировали плевральную полость и выпустили тот гной, который там был. Затем провели дезинтоксикационную и антибактериальную терапии. Подготовили Дмитрия Викторовича к операции. И также особое внимание уделили дополнительному питанию. Ведь на фоне вот такого гнойного процесса, конечно, у Дмитрия Викторовича пропал любой аппетит, и он очень мало ел. Но организм нужно было поддержать. И только после такой тщательной подготовки мы взяли Дмитрия Викторовича на операционный стол. Удалив весь гнойный мешок, мы осознавали, что бронх, точнее культя бронха, находится в зоне риска. Ведь ткани изменены воспалительным процессом. Поэтому для того, чтобы нивелировать этот риск, был взят фрагмент широчайшей мышцы спины у Дмитрия Викторовича. И именно он был подведен к культуре бронха на тот случай, если возникнет риск несостоятельности культи.

ДВ:

— После операции остался дренаж, и нужно было какое-то время промывать эту полость, пока она затягивалась связующей тканью. Дома я сам промывал, когда уже выписали, а по пятницам ездил к хирургу. Он меня осматривал, тоже делал промывание — в течение двух месяцев, наверно. И вдруг у меня под ягодичной областью появилась шишка и начала болеть. На очередном приеме я рассказал о шишке врачу, он сделал прокол и взял пункцию. Оказалось, что это — метастаз. Сделали дополнительные обследования, и так я попал второй раз на операцию. Там мне тоже вырезали эту опухоль.

ВБ:

— Безусловно, таких успехов в лечении онкозаболеваний было бы невозможно добиться без тех изменений, которые произошли в области торакальной хирургии за последние 10 лет. Это очень важный момент, о котором должны знать пациенты. 10 лет — это очень большой промежуток. Прежде всего, значительно расширилась и улучшилась диагностика рака легкого. Сейчас до начала лечения мы должны получить фрагмент болезни для того, чтобы произвести целый ряд необходимых анализов и спланировать предоперационную и послеоперационную терапию таким образом, чтобы она подошла к конкретному пациенту.

Второй момент — это уход от больших травматичных и калечащих операций. Например, это уход от удаления всего легкого. Сейчас всеми силами доктора пытаются сохранить одну или две доли. Ну и, наконец, последний момент, на котором хотелось бы остановиться подробно, это эндоскопические операции. Мы уходим от больших травматичных разрезов плевральной полости в сторону небольших проколов. Сейчас мы можем выполнить весь тот объем, который мы выполняем открытым образом, через небольшие проколы 5- или 10-миллиметровые. Почему это хорошо? Это не только косметический эффект. Конечно, вместо большого разреза небольшие проколы всегда смотрятся лучше. Но самое главное, что это значительно сокращает и болевой синдром, и течение раннего послеоперационного периода, потому что пациенты быстрее встают на ноги, уже на следующий день они прогуливаются по палате, по отделению. Они сразу начинают есть, и их послеоперационный период действительно протекает намного быстрее, чем у пациентов с разрезами.

Ну и, как известно, ранний послеоперационный период, так же как и поздний, прошел у Дмитрия Викторовича благополучно.

ДВ:

— А потом началась реабилитация, моя личная. То есть я сам уже начал восстанавливаться, врачи уже все сделали, они большие молодцы. Я не принимаю онкопрепараты — не показано, потому что у меня была химиотерапия и лучевая. То есть больше ничего нельзя. Ну дальше я сам поднялся, четыре года у меня ушло на то, чтобы я себя хорошо чувствовал.

ВБ:

— Что касается факторов риска развития рака легкого, то их несколько. Конечно, в группе риска находятся пациенты, ближайшие кровные родственники которых болели или, не дай бог, умирали от рака легкого. Это работа в помещениях с повышенной запыленностью или с вредными соединениями, с дизельными выхлопами и так далее. Но самый важный фактор риска — тот фактор риска, на который мы можем с вами подействовать, это курение.

Только вдумайтесь — в 22 раза! И в наших руках этот риск исключить. К сожалению, курение остается основным фактором риска развития не только рака легкого, но и более 20 других онкологических заболеваний. Что касается столь популярного, особенно у молодежи, курения электронных сигарет — уже доказано, что те вещества, которые человек вдыхает, употребляя электронную сигарету, сами по себе являются канцерогенными. То есть однозначно трансформирующими здоровую клетку организма в опухолевую. Но самый большой вред испытывают те люди, которые комбинируют курение традиционных сигарет с электронными. Кроме того, дорогие друзья, давайте не будем забывать, что, выкуривая традиционную сигарету, мы не просто вдыхаем более 30 различных канцерогенов, но еще и подвергаем термическому воздействию наше бронхиальное дерево. Поэтому в наших руках отказаться от этой вредной привычки. И неважно, какой у тебя стаж за плечами 5, 10 лет курения или 30.

ДВ:

— Да, курил я, значит, 37 лет, бросил перед первой госпитализацией после разговора с хирургом. Ну, в общем, он лекцию мне такую небольшую прочел про курение. Ну, как общее такое наставление. Но у меня уже была мысль до этого, чтобы бросить, очень давно была, но никак не получалось. А тут вроде как надо было. И что я сделал? Постепенно снизил количество выкуриваемых сигарет. Как сейчас помню, восемь сигарет во вторник, семь сигарет в среду, шесть сигарет в четверг, пять — в пятницу, три — в субботу, две — в воскресенье (одну — в 23:00 перед сном), в понедельник уже не курил. Все, как отрубило, ни плевался, ни кашлял, ничего не было — просто забыл, что это такое. Во-первых, дыхание сразу лучше стало, слюна не течет, вообще ничего нет, просто хорошо.

ВБ:

— Курение, употребление алкоголя, чрезмерное нахождение на солнце, малоподвижный образ жизни, а также несбалансированное питание — все это значительно повышает риски развития онкологических заболеваний. Исключите эти факторы риска.