Директор НМИЦ онкологии имени Петрова рассказал о лечении пациентов в эпоху коронавируса
Все онкологические пациенты, поступающие на лечение, теперь проходят не только тестирование на коронавирусную инфекцию, но и обязательную компьютерную томографию легких. Об этом рассказал в интервью Nation News директор ФГБУ "НМИЦ онкологии им. Н.Н. Петрова" Минздрава России Алексей Беляев. Такие правила введены с 14 мая.
— Алексей Михайлович, как ваш центр живет в условиях пандемии коронавируса?
— Ситуация у нас сложная, как во всем мире и во всей стране. Петербург еще не дошел до пика заболеваемости, и мы это ощущаем. Но постепенно мы приобретаем опыт работы в таких условиях: решаем, как ограничивать поступление зараженных пациентов, как защищать наших сотрудников.
Мы поняли, что коронавирусная инфекция – очень коварная, высококонтагиозная и трудно выявляемая болезнь, имеющая большой инкубационный период и много скрытых форм, а наши тесты, к сожалению, несовершенны. Сегодня он может быть отрицательным, а завтра положительным, и в таких условиях мы должны создать барьер для попадания к нам зараженных пациентов, поэтому при поступлении мы сами на 100% проводим тестирование на коронавирус.
Бывает, выявляем одного зараженного, бывает трех. Несколько дней назад положительные тесты оказались у 13 человек. Мы их, естественно, не госпитализировали. Мы также проводим тестирование и во время нахождения пациентов в стационаре. А со вчерашнего дня всем начали делать компьютерную томографию легких при поступлении в стационар. Я могу сказать, что 14 мая выявили трех пациентов с пневмонией, а сегодня утром – одного.
— Стационар сейчас загружен полностью?
— Нет. Обычно у нас заняты все 405 коек и очередь на две-три недели вперед, в том числе из числа иногородних. Сейчас же ситуация иная: мы держим свободные койки, чтобы иметь возможность маневра. Сам приток больных тоже сократился. Люди боятся в такое время госпитализироваться, так как понимают, что любое медицинское учреждение – это место, где можно заразиться.
Ограничивают нас и противоэпидемические мероприятия. То и дело приходится закрывать какие-то отделения, в которых выявляются ковидположительные пациенты. Мы сразу же выявляем всех, кто с ними контактировал: пациентов выписываем, а медицинских сотрудников отправляем на карантин. Вот в таких условиях нам приходится сегодня работать. Некоторое время назад у нас было закрыто шесть отделений, но с понедельника, 18 мая, закрытыми останутся только два.
— А если онкологическому больному требуется срочное лечение, а тест положительный, как вы решаете такую дилемму?
— Онкология – это не кровотечение и не нарушение дыхания. Она не относится к состоянию, когда нужно экстренно проводить лечение. Да, откладывать надолго нельзя, но на две недели, пока врачи не разберутся с коронавирусной инфекцией, можно. Если у больного оказывается положительный тест на коронавирус, либо есть признаки заболевания, либо обнаружена пневмония, то мы откладываем лечение до момента стабилизации его состояния. Инфекция за две-три недели проходит.
— А почему нельзя сочетать лучевую и химиотерапию с лечением коронавирусной инфекции?
— Дело в том, что таких исследований никто пока не проводил. Коронавирусная инфекция очень непредсказуемая болезнь. Сегодня у пациента легкое течение, а завтра вдруг резко переходит в тяжелое, и он уже на кислороде или искусственной вентиляции легких. Представляете, мы начнем лечение, а его состояние резко ухудшится? Что тогда?
Онкологи в России считают, что если есть ковидинфекция, то лечение нужно отложить. Нет ни исследований о том, что его можно проводить, ни критериев, по которым мы можем оценить состояние больного при COVID-19, поэтому мы не рискуем их здоровьем и жизнью. Нас не поймут, если мы будем проводить такие эксперименты на людях.
Если к нам поступает на госпитализацию пациент с простым ОРЗ, мы тоже откладываем и операцию, и химиотерапию, потому что непонятно, как будет протекать заболевание.
— А если ковидинфекция выявляется у иногороднего больного? Как в этом случае вы поступаете? Отправляете обратно?
— Как правило, если у иногороднего пациента, проходящего лечение у нас в стационаре, выявляется положительный тест, мы его держать у себя не можем, но и выписать тоже. Мы не можем выписать онкологического больного, пока он не представит справки, что арендует жилье и поставлен на учет в медицинскую службу, где его будут наблюдать. Раньше на это уходило один-два дня, сейчас мы решаем такие вопросы за сутки. Такие пациенты находятся в Петербурге, пролечиваются, либо дожидаются, когда тест станет отрицательным, и возвращаются к нам для продолжения основного лечения.
Если инфекция выявляется при поступлении, то мы такого пациента не госпитализируем. В подобных случаях иногородние больные, как правило, также предпочитают остаться в Петербурге.
— А может ли коронавирус убить раковые клетки?
— Гипотетически, возможно, и может, но таких исследований никто пока не проводил. Были исследования, при которых определенные вирусы убивали раковые клетки. В конце 19 века был открыт такой способ лечения онкологии, как вакцинация, когда вводили культуру микробов и наблюдали уменьшение опухоли в размерах. Но потом выяснилось, что на опухоль пагубно влияли не сами микробы, а вызываемая ими гипертермия – температура поднималась до 40 градусов. Тогда возникла теория, что можно создать вакцину. Но это уже другой вопрос. А что касается COVID-19, то никаких исследований, что он вызывает повреждение опухолевых клеток, пока нет. Думаю, что в перспективе их проведут, но сейчас не до этого.
Источник: https://nation-news.ru
Фото: из источника
