Истории побед
Проблемы с деснами
28 марта 2023 года в возрасте 48 лет Алексей Вихарев узнал о своем диагнозе — плоскоклеточный рак слизистой оболочки полости рта.
В нашей стране у 80% больных такое онкозаболевание выявляется уже на 3–4 стадии. Алексей обратился к специалисту, имея четвертую стадию опухольного процесса, когда вовлекается уже костная ткань. Также у него были реализованные метастазы на шее, что требовало очень серьезного лечения, обширного хирургического вмешательства и затем дополнительно полноценной химиолучевой терапии.
Вообще за последние 10 лет в онкологии произошли колоссальные изменения — она стала персонализированной под каждого конкретного пациента, активно развиваются технологии молекулярно-генетических тестирований и многие онкозаболевания удается перевести из неизлечимых в хронические. В случае Алексея также был применен именно индивидуальный подход, то есть заготовленные смоделированные шаблоны, индивидуальные титановые пластины и так далее — все было сделано под конкретного человека. И это достижение последних лет, раньше такие технологии в принципе не применялись. Сейчас пациенту при таком заболевании могут трансплантировать настоящую челюсть с аналогичными клетками данного человека — чего раньше нельзя было и представить.
«Если забегать в историю, небольшие проблемы с деснами были еще за 10 лет до обнаружения опухоли. Обращался к стоматологам в разные медицинские учреждения, они назначали различное лечение, становилось получше, полегче. Но осенью 2022 года прям ухудшение резкое возникло. Мы с супругой стали активно искать, где еще можно получить квалифицированную помощь. Было много неудачных попыток, ну то есть никак не могли найти суть проблемы, какая именно у меня болезнь. И вот уже в Жуковском дошли до одного стоматолога-хирурга, который предложил сделать биопсию.
Сделали биопсию — она порядка недели делается. И приходит сообщение на почту, мы в тот момент с супругой на работе были, а там диагноз — рак. Меня как будто током тяжелым ударило, и не только меня, но и супругу тоже. Конечно, поначалу был шок, потому что все мы люди боимся неизвестности. И я тоже не исключение. Помню, в детстве, когда с мамой разговаривали по поводу того, что такое рак, мама объясняла, что в организме появляется клетка, которая дает сбой и начинает работать не в том направлении. Ну, это если так примитивно говорить. А что это конкретно такое — естественно мы не знаем, поэтому и возникает это чувство неизвестности. Новость эта прозвучала как приговор. Что делать, куда бежать — непонятно. В общем, жена была более мобилизованная в этом плане, чем я. Начали сразу по отзывам искать клинику, куда мне податься. Выбор пал на НМИЦ онкологии им. Н. Н. Блохина Минздрава России и МНИОИ им. П. А. Герцена — там были самые хорошие отзывы. Записались в обе — откуда быстрее позовут, туда и пойдем. Перезвонили из Герцена и предложили в самый ближний понедельник, это спустя 3 дня после того, как мы узнали о диагнозе. А дальше все случилось очень быстро благодаря чуду, наверное. В понедельник мы попали в МНИОИ им. П. А. Герцена, в четверг нам провели консилиум — это было 2 апреля — там определили план лечения, а 3 мая сделали операцию.
Операция была достаточно уникальная. Трансплантат челюсти мне сделали из моей малой берцовой кости. Вообще в голове не укладывается, что здесь что-то отрезали, из ноги что-то взяли, сюда что-то вставили, потом что-то пришили, туда наложили и сказали: «Ну все! Теперь это все заживет, встанет на место, единственное — потом зубы придется вставить, и всё. И будете жить полноценной жизнью».
К операции я тогда отнесся, как к слову, которое дал, и пути назад для меня уже нет. Вообще про себя могу сказать, что я такой человек, что если сказал, то хочешь-не хочешь, но надо это сделать. Поэтому какого-то страха перед операцией у меня не было, потому что я для себя уже все решил. Я всем сказал, что сделаю это. Ну а после нее попытался адаптироваться к тем условиям, которые теперь есть.
Первое время, пока лежал в реанимации, питался через специальный зонд, который был установлен через нос. Когда его сняли, уже начал есть обычную пищу, не шашлыки, естественно, а бульончики, супчики — что-то в таком роде — но есть все равно было весьма проблематично. Еще крайне непривычно было дышать не носом, а через установленную трахиостому, которую периодически приходилось чистить. К счастью, длилось это недолго — дней 10–15, потом ее убрали. Ну и, конечно, было трудно говорить.
Когда выписали домой, начался второй этап лечения — лучевая и химиотерапия. Мне провели две химиотерапии и 30 процедур лучевой. Это, конечно, редко кому дается очень легко, вот и меня потошнило немного. Химиотерапия у меня была разделенная на 2 курса: сначала первые 15 рабочих дней — то есть это три недели — вводится химия, делается облучение и через две недели вторые 15 дней рабочих дней снова вводится химия и делается облучение. От химиолучевой терапии, естественно, пропал аппетит, поскольку там задействовалась зона языка, и вкуса еды я не чувствовал. Но потом спустя какое-то время ощущения вернулись.
Дома сразу наняли сиделку, которая была очень грамотная. Спасибо ей большое, она помогла. Она прям активно занималась тем, чтобы меня вернуть к жизни. Готовила специальную еду, перемалывала ее, учила меня, как есть дальше. У нас с женой сначала такая паника была, что нам обязательно нужно кого-то нанять, чтобы нам помогали. А потом нам в институте (МНИОИ им. П. А. Герцена) все рассказали и показали, как и что делать, и мы уже совершенно спокойно стали делать все сами. Жена мне обрабатывала все, перевязку на ноге делала, помогала есть. С едой, конечно, небольшие сложности были. Одно время на йогуртах сидел. Потом они мне надоели, перешел на смузи, бульончики. Но приноровиться можно. И еще тешила мысль, что это все не навсегда и рано или поздно закончится, и можно будет питаться нормально.
Вообще послеоперационный период был для меня не слишком каким-то болезненным и сложным. Не все, конечно, четыре месяца были несложные, но в целом пережил их достаточно спокойно. Может еще и потому, что все это время мне помогала и оказывала поддержку моя жена Людмила. Дети выросли, и сейчас мы живем с ней друг для друга.
Я считаю, что в данном случае безусловно очень важна поддержка близких. Но также важен и настрой человека, который узнал о своем онкологическом диагнозе. Если не будет настроя, не получится преодолеть все эти испытания, которые будут у него на пути: у кого-то это операция, у кого-то — лучевая или химиотерапия, или какие-то другие способы лечения рака.
В заключении хочу всем пожелать обязательно здоровья, здоровья и еще раз здоровья! Чтобы никаких болячек, вообще ничего такого не было. А уж если так случилось, то, конечно, в первую очередь и максимально быстро обратиться к соответствующим специалистам, чтобы не запустить болезнь и чтобы не было слишком большого распространения опухоли в другие органы, когда помощь уже становится малоэффективна. Ни в коем случае не заниматься никаким самолечением! А еще регулярно проходить медицинские осмотры и диспансеризацию, потому что они позволяют выявить онкозаболевания на ранних стадиях, когда они излечимы в 90% случаев.